Уральцы первыми в стране начали перерабатывать обувь

Старую обувь на переработку теперь можно сдать в Челябинске. 

Из ботинок, кроссовок и сумок с помощью пиролиза теперь производят топливо. Проект «Привет от старых штиблет» запустил известный уральский экоактивист Дмитрий Закарлюкин, автор «Разделяйки» – экологического проекта по сбору вторсырья. Установка способна за несколько часов переработать до тонны старой обуви, процесс происходит при температуре 600 градусов без доступа кислорода.

Пока обувь на переработку нужно привезти на склад «Разделяйки», а еще можно вызвать Экотакси - сервис по доставке отходов на переработку.

Мы поговорили с Дмитрием о том, как родился проект, насколько востребована утилизация обуви и действительно ли «штиблеты» превращаются в нефть.

Recycle: Как придумали проект «Привет от старых штиблет»? Насколько актуальна проблема утилизации старой обуви?

Дмитрий Закарлюкин: Лично для меня проблема утилизации старой обуви стала актуальна в 2014 году. Примерно с этого времени я экспериментирую. Тогда я запустил проект благотворительного магазина «Вещеворот». Это была стандартная модель – мы собирали и собираем текстиль через сеть контейнеров, сортируем. Часть идет на переработку, другая часть – на благотворительность, есть то, что мы реализуем через наш магазин. Но вместе с одеждой приносят очень много обуви и сумок, которые сейчас в нашей стране переработать невозможно, это оказалось для нас большой проблемой. Потому что наш проект рос, а с ним росла эта критическая масса обуви и сумок. А поскольку наша деятельность строится вокруг принципа «ноль отходов», то все, что к нам попадает, мы ни в коем случае не выбрасываем, а ищем какие-то варианты, как это все переработать. Я долго думал, что можно делать с обувью и сумками. Стал читать о решении этой проблемы в других странах. Нашел несколько проектов в Великобритании и Канаде – там тоже применяют метод пиролиза. Есть отдельные инициативы у крупных обувных брендов, но там у всего объема обуви перерабатывают только подошву, которую предварительно отделяют. Опять же из подошвы делают основу для производства других подошв. При этом для такого способа годятся только определенные виды материалов. В России есть Дмитривский резинотехнический завод, где из автомобильных покрышек делают крошку, а из нее – покрытия для спортплощадок. И вот они несколько лет назад объявили о том, что собираются перерабатывать обувь. И есть несколько коллабораций по переработке с обувными компаниями, которые собирают для них обувь. Однако экосообщество до сих пор не получило убедительного ответа и доказательств, как происходит эта переработка. В общем, к ним есть вопросы. Насколько я понимаю они тоже используют только подошву и это проблема. Для нас, замороченных активистов, важно, чтобы перерабатывалась условная пара обуви целиком, а не номинально.

Я, экспериментируя с различными технологиями, взялся за пиролиз и построил пробный пиролизный реактор. Эта установка «съедает» практически любой материал, единственное исключение - ПВХ, из которого делают подошву или сланцы. Но этот материал можно переработать снова в гранулу ПВХ и снова запустить его в оборот. А вот все остальное – сумки кожаные, из кожзама, с металлической и пластиковой фурнитурой, обувь – резиновую, кожаную, текстильную – все подходит для пиролизного реактора.

Recycle: Во время пиролиза, старая обувь превращается, как вы говорите, в нефть. Куда потом эту нефть можно использовать?

Дмитрий Закарлюкин: Обувь превращается в условную нефть. Потому что все синтетические и полимерные волокна, созданные из нефтегазовой фракции, и в процессе сублимации превращаются в синтетическую нефть. Далее происходит процесс разделения этой однородной жижи на дизельную, бензиновую и мазутную фракции. И все это товарные позиции, которые применяются в качестве топлива на рынке. Это уже известные продукты, на которые стабильно есть спрос.

Recycle: Есть ли какие-то требования к старой обуви? Какая она должна быть и сколько ее нужно чтобы получить определенное количество нефти?

Дмитрий Закарлюкин: В принципе, особых требований к перерабатываемой обуви нет. Разве что обувь из ПВХ, как я уже сказал, для этого способа не подходит. А в остальном любая обувь, в любом состоянии, с любой фурнитурой, все это идет в реактор. В реактор за раз в среднем помещается 2 тонны, но вообще объем будет сильно меньше из-за уплотнения. Так что порядка тонны мы можем поместить. При переходе из состояния обуви в состояние нефти, на выходе мы получаем порядка 60% по весу синтетической нефти. Почти 20-30% уходит в газ, а около 10% - выпадает в технический углерод. Его тоже можно использовать в промышленности в качестве пигмента или технических добавок.

Recycle: На какой стадии проект? Можно сказать, что его уже полноценно запустили и на Урале заработала переработка обуви?

Дмитрий Закарлюкин: Да, проект полностью работает, мы принимаем в экоцентре на переработку обувь и сумки. Но есть важный момент: этот процесс энергетически затратный и конечный продукт пока не окупает техническую сторону. Так что пока переработка обуви - это услуга для тех, у кого рука не поднимается выбрасывать свои штиблеты на полигон. У нас это услуга платная – за пару обуви мы берем 200 рублей.

Recycle: Как организовали сбор сырья?

Дмитрий Закарлюкин: Мы привлекаем партнеров, обувные магазины, которым интересна аудитория, они готовы давать своим покупателям скидки. Зв счет этого мы планируем организовать трафик людей, которые бы не платили за утилизацию. Они будут просто приносить старую обувь, сдавать ее в магазины, покупать новую обувь и все будут довольны. Что самое важное - интерес у людей есть и немалый, так что проект жизнеспособен и это очень и очень здорово!