Невидимые научные сотрудники: кто и зачем спасает лабораторных крыс

В новосибирском Академгородке есть памятник лабораторному животному – это мышь, вяжущая цепочку ДНК. Скульптура появилась в 2013 году и сегодня это единственный знак благодарности животным, которых учёные используют в своих опытах. Британские активисты в 2005 году заявляли, что в мире 115 миллионов лабораторных позвоночных. Однако зоозащитники из PETA, приводили иные цифры, по их данным, только в одних Штатах ежегодно умирает от научных экспериментов более 100 миллионов животных. В России такой статистики нет, и появится, она, видимо, не скоро. Зато есть люди, которые знают, что жизнь после вивария существует. Наш рассказ о волонтерах, которые спасают лабораторных крыс. Знакомьтесь, Александра Астахова, руководитель проекта Виварцы 2.0.

Александра вспоминает, что впервые домашний любимец у нее появился еще в студенчестве. Жизнь в общежитии диктовала свои правила – собаку или кошку завести было несподручно, а крысу – почему бы и нет. Рыжик прожил по крысиным меркам довольно длинную жизнь, но на третьем году умер. За время общения с ним Александра стала иначе относиться к декоративным грызунам – это не просто компаньон, а очень умное и ласковое животное со своим характером. Изучая всю доступную информацию о крысах на форумах, девушка как-то раз увидела сообщение от сотрудника одного из научных институтов, о том, что есть лабораторные крысы, которых можно взять к себе домой в качестве домашних питомцев. Если желающие «усыновить» крыс не найдутся, то животных усыпят, как это и положено по окончании эксперимента. Первым крысам дома нашлись довольно быстро – форумчане разобрали их между собой. А потом ученых с предложениями становилось все больше, люди, рискуя потерять работу, инкогнито предлагали забрать лабораторных животных. С ростом количества предложений пришло понимание – проблема системная. Так в 2015 году появился проект под названием «Фонд помощи лабораторным крысам», сейчас - Виварцы 2.0.

«Живые пробирки»

Сегодня лабораторное использование животных в России не регулируется никакими законами. Раньше действовал приказ Минздрава, изданный еще при СССР в 1977 году, но его упразднили в 2020-м. Новый и наделавший шума 498-ФЗ не распространяется на лабораторных животных.

«Есть решение Евразийского экономического союза, так называемое GLP (good laboratory practice) но оно распространяется только на область доклинических исследований – это как раз те самые эксперименты с вакцинами и лекарствами. Это тот этап тестов, который предшествует дальнейшему тестированию на человеке. Также есть ряд рекомендательных документов, которые выпускаются соответствующими профессиональными ассоциациями. Например, в России действует Ассоциация специалистов по лабораторным животным (Rus-LASA), но все это сегодня не является обязательным к исполнению. И в конечном итоге все остается на совести исследователей, которые работают с лабораторными животными», - рассказывает Александра.

Но не все исследователи рассматривают лабораторных животных как «живые пробирки», некоторые понимают, что жизнь после вивария есть. И они ищут варианты. Самое доступное – отдать относительно здоровых животных волонтерам.

«Как мы узнаем о животных? С нами выходит на связь кто-то из сотрудников либо вивария, либо лаборатории, сообщает о том, что есть какое-то количество ненужных, здоровых и молодых животных, а в вивариях животные, как правило, не доживают до своей старости. Они либо гибнут в ходе эксперимента, либо эксперимент заканчивается, и они становятся не нужны. Проектом  занимаются исключительно волонтеры и не всегда у них есть свободные площади для размещения новых животных до того момента, как найдутся новые владельцы. Потом мы животных забираем. Уже у нас их осматривает ветеринарный врач (ратолог), чтобы понять в каком они состоянии. Простуженные животные получают лечение, а здоровым сразу же начинаем подыскивать новый дом. По каждому животному мы готовим анкету – фото, видео и описание характера, нюансов по здоровью, если они есть», - поясняет технологию поиска хозяев для подопечных Александра.

Еще один важный этап – подготовить животное к жизни в новых условиях. Крысе нужно привыкнуть к человеку, захотеть пойти на руки, научиться взаимодействовать с хозяином, а это возможно только тогда, когда крыса не воспринимает человека как угрозу или объект, приносящий боль.

После с желающими «усыновить» крысу встречаются волонтеры – они объясняют, как за ней ухаживать, как лечить в случае чего, предупреждают о возможных сложностях или неожиданностях, а также заключают договор с владельцем. Потом самое приятное – иногда хозяева присылают фотографии своих питомцев.

Три пути

Жизнь в виварии чем-то напоминает конвейер, где животные – расходный материал. Они размещаются на очень небольших площадях и существование не имеет ничего общего с тем, как они живут в домашних условиях. Согласно ГОСТ 33216-2014 для двух взрослых крыс рекомендуется площадь клетки в 900 см² и высотой около 18 см, при том, что для относительно комфортной жизни клетка для одного животного должна быть порядка 50 литров. Если сравнивать то, что рекомендует ГОСТ и то, что соотносится с реальностью, то в виварии объем жилого пространства в шесть раз меньше рекомендованного.

Александра объясняет, что часто как раз по причине скученности животные попадают к волонтерам простывшие, при возникновении инфекции у какой-то одной особи, она очень быстро передается остальным.

«В подавляющем большинстве случаев нам отдают совсем молодых животных – один-два месяца. У них обычно инфекция ограничивается верхними дыхательными путями – насморком. Если же животные прожили в виварии 5-6 месяцев, то как правило, воспалительный процесс распространился и на уши – отсюда и отиты. Но эти инфекции не представляют угрозы для будущих владельцев, и лечатся курсом обычных антибиотиков», - говорит девушка.

Продолжительность жизни в вивариях – еще одна неясность. Животных берут под определенный эксперимент. И пути два: либо животное погибает в ходе эксперимента, либо выживает, но становится ненужным. 

«Нам ни разу не отдавали животных старше полугода. Я думаю, что это и есть максимальный срок жизни в виварии, а средний срок жизни будет еще меньше, при том, что естественная продолжительность жизни крысы 2-3 года», - рассуждает Александра.

Благодаря Александре и волонтерам, теперь у некоторых животных появляется возможность пойти по третьему пути – обрести жизнь после вивария. Однако для этого должно сойтись много факторов.

Самый доступный материал

Так почему же в наш высокотехнологичный век человечество не может отказаться от использования таких негуманных методов? Александра объясняет, что здесь нужно рассматривать два разных направления: исследования на токсичность, так называемые кожные тесты, и биомедицинские исследования.

В первом случае испытание на животных обусловлено дешевизной. Крайне необходимо при выпуске нового продукта на рынок анализировать его токсичность, поскольку это влияет на инструкцию, которая прилагается к этому средству, информацию, которую производитель указывает на упаковке.

«И для этого до сих пор используются, к сожалению, животные. Все потому, что применение для этих целей искусственной кожи крайне дорого, натуральные и доступные материалы – они под рукой, пусть и живые», - объясняет Александра.

С биомедицинскими исследованиями ситуация иная и главная всему причина – человечество еще не научилось воспроизводить такую сложную систему как полноценный организм в виде математической модели.

«На сегодня существуют так называемые «органы на чипе», из самого названия проистекает суть таких моделей, иными словами, это модель какого-то отдельно взятого органа. Когда мы говорим об испытании какого-то нового вещества, рецепторы или мишени для связывания нового вещества, могут обнаружится в самых разных системах организма. И очень важно эти моменты отследить. В инструкциях к различным лекарственным препаратам всегда присутствует раздел «Побочные эффекты». Это как раз то, о чем я говорю. Лекарство, например, лечит кашель, но в то же время связывается с каким-нибудь рецептором в желудочно-кишечном тракте и вызывает побочный эффект. К сожалению, организм слишком сложно устроен, и даже при наличии суперкомпьютеров с колоссальными вычислительными мощностями, сегодня мы пока не в состоянии смоделировать его математически полноценно как единый комплекс, поэтому для оценки воздействия лекарств, либо вакцин на организм в целом используются модельные животные», - поясняет Александра.

Насколько оправдан такой подход в современном мире – вопрос очень сложный и лежит в области этики. Сегодня человечество руководствуется принципом антропоцентризма, где человек главное мерило всего.

«Это значит, что благо человека ставится по значимости выше негативных последствий для животных. Помимо антропоцентристской существует биоцентристская модель, где интересы других животных не ущемляются по сравнению с интересами человека разумного», - говорит Александра и добавляет, что сегодня антропоцентристская модель превалирует во всем мире.

Гуманизм отчасти

Человечество пытается взращивать гуманизм. Но получается только отчасти. Например, в Евросоюзе с недавних пор запрещено тестирование декоративной косметики и парфюмерии на животных. Все эти продукты тестируются исключительно альтернативными методами, однако от исследований в области биологии и медицины эти страны отказаться не могут.

«Насколько мне известно в России на сегодня существуют альтернативные методики тестирования также для декоративной косметики и уходовых средств, однако для продуктов бытовой химии тестирование на животных пока является обязательным», - отмечает девушка.

Есть и другой момент – использование животных в процессе обучения специалиста, потому что лабораторные животные также используются для обучения студентов ветеринарных и биологических специальностей. Здесь ситуация неоднозначная и она будет зависеть от руководства непосредственного учебного заведения. Где-то перешли на использование моделей, а где-то живут по-старинке и используют живых животных. Опять же важно понимать, о какой специальности идет речь и какие- компетенции, связанные с животными, потом этому специалисту потребуются в работе.

«На мой взгляд, если мы говорим о специалисте в области общей генетики, которому достаточно в общих чертах представлять, что из себя представляет условная лягушка, то в этой ситуации вполне позволительно анатомию этой самой лягушки изучить либо по модели, либо по каким-то другим методическим материалам. Другой вопрос, если речь идет о ветеринаре-хирурге, которому необходимо будет в ходе своей профессиональной деятельности оперировать животных, то необходимость работы с реальными животными приобретает другую окраску», - объясняет Александра.

История Клюковки и новые смыслы

Сейчас у Александры живет пять крыс – двое лабораторных и три – отказники, от которых отказались прежние владельцы. Девушка признается, что в семью выбирает крыс-мальчишек.

«Я люблю, например, мальчиков. Есть нюанс: мальчики крупнее девочек, и когда их берешь на руки, то получается, что держишь такую приятную, увесистую плюшку. А девчонки другие, они как жидкость, которая норовит «вытечь» сквозь пальцы», - улыбается Александра.

Она рассказывает, что у каждой крысы свой характер, но общие черты все-таки есть: девочки более подвижны и любопытны, часто они непоседы и яростные исследователи. Мальчики более ручные, любят, чтобы их тискали, держали в руках, любят, когда их гладят, чешут, и в целом гораздо более спокойные.

«Кому-то из владельцев интересно наблюдать, как крыса снует весь вечер по клетке, а кому-то нравится, чтобы она сидела на коленках», - говорит Александра.

Один из ее питомцев - крыс с дамским именем Клюковка. С ним связана любопытная история.

«Сначала сотрудники лаборатории сказали нам, что отдадут крысу-девочку. Когда мы записывали животное к врачу, нужно было назвать какую-то кличку. И мы решили, что пусть будет маленькая девочка Клюковка. А когда животное нам отдали, оказалось, что это мальчик. Мы очень удивились, потому что у крыс достаточно ярко выражен половой диморфизм. Зато благодаря этой путанице и тому, что оказался мальчик, я смогла его оставить у себя. Его так и зовут Клюковка, я не стала менять имя, потому что история показалась мне достаточно забавной», - с улыбкой говорит девушка.

Александра признается, что помимо помощи животным, для нее эта деятельность со временем стала огромным пространством для исследований. Тот случай, когда сочувствие животным по мере погружения в тему, приобрело новые смыслы и открыло новые горизонты.

«Недавно с коллегами из Высшей школы экономики мы выяснили существование концепции 3R (replacement, reduction, refinement), которая предлагает постепенный отказ от животных в экспериментах, в случае невозможности отказа уменьшение их количества в опыте, а для тех, кто остается в этом опыте, максимизация гуманности по отношению к этим животным. И мы с коллегами начали интересоваться этическими аспектами: как человек на это смотрит, как исследует и многое другое. Через какое-то время с нами связались коллеги, которые занимаются разработкой альтернатив, сейчас мы поддерживаем связь с ними и отслеживаем появление альтернатив опытам в России, что для этого нужно, какие есть трудности и проблемы», - рассказывает девушка.

И трудностей еще много. Но волонтеры продолжают работать. Важный этап сегодня - запрет тестирования бытовой химии на животных. С биомедицинскими исследованиями, признается Александра, ситуация гораздо сложнее и добавляет:

«К счастью, парадигмы меняются, человек все больше и больше задумывается о благополучии животных, которых эксплуатирует, даже в такой неприглядной области, как эксперименты над животными».

Узнать больше о жизни лабораторных крыс после вивария, а может быть, выбрать себе друга, можно в группе Виварцы 2.0.